РСИ: 29 октября 1815 года в небольшом селе Угровец неподалеку от Бановец-над-Бебравой родился словацкий поэт, филолог, общественный деятель. Он стал идеологом словацкого национального возрождения в XIX веке, создателем словацкого языкового стандарта, в конечном счете приведшего к формированию современного словацкого литературного языка. Людовит Штур также был организатором словацких революционных кампаний в течение Революции 1848-1849 годов в Венгрии, депутатом парламента Королевства Венгрии. В общем поистине многогранной была личность выдающегося словака Людовита Штура. Сегодня мы поговорим о нем с руководителем Института философии Словацкой академии наук господином Тибором Пихлером. Он справедливо считается одним из авторитетнейших в республике специалистов в области словацкой философии 19 века.
Первым вопросом редактора РСИ Андрея Затурецкого к собеседнику- директору Института философии Словацкой академии наук господину Тибору Пихлеру был такой: какие духовные и академические процессы в словацком обществе 19 века привели к рождению столь независимого и яркого мыслителя своего времени, которым впоследствие стал Людовит Штур?
Т.П: На Людовита Штура нам нужно сегоня смотреть прежде всего, как на образованнейшего человека евангелического толка. Именно в евангелических учебных заведениях, в частности, в лицеях того времени зарождались свободолюбивые идеи у патриотически настроенных славян. После окончания лицеев на территории Словакии, большинство способных студентов нередко продолажли свое обучение в самых лучших учебных заведениях Европы. Особенно популярной была Германия с ее протестанским нетривиальным отношением к вере и наукам. Например, отличались этим Университеты в городах Халле или Йене.
Таким образом для молодых словаков там открывались возможности для непосредственного соприкосновения с выдающейся немецкой философией, которая задавала тон в развитии мировых общественных наук того времени. В этой связи необходимо вспомнить, какое огромное значение для формирования мировоззрения молодого Штура сыграли труды немецкого философа Гегеля, с которыми Штур познакомился в Университете города Халле. Штур в течение всей своей жизни потом считал себя учеником Гегеля и его отношение к этому великого философу граничило с религиозным почитанием. Особенно большое впечатление на Штура произвели труды Гегеля, раскрывающие историографию философии, сочетание этой науки с историческими условиями конкретных народов. По возвращении домой в Словакию Штур в своих лекциях перед студентами делал упор на важность развития свободолюбивой философской мысли именно в непростых исторических условиях, в которых жили словаки в тогдашней Австро- Венгрии. Евангелическое образование в те годы опиралось на три народностные группы- немецкую, славянскую и венгерскую. И это создавало исторические предпосылки для возникновения разногласий уже не только в образовательной и философской сферах, но и в политической также.
В конце 18 столетия, в период, так называемых, «Йосифовских реформ» в Австро- Венгрии политические споры переросли в противостояние между немецкой и венгерской аристократиями. В империи тогда более всего был распространен немецкий язык, и императорская власть всячески стремилась немецкий язык закрепить как общегосударственный, что вызывало протесты у вегерской знати, которая к тому времени уже воспринимала себя, как отдельно взятый народ, совершенно не заботясь о развитии культуры «второстепенных» народностей, к которым относились, по их мнению, словаки и вообще славяне. Венгероязычная знать настолько была поглощена политической борьбой с немецким влянием в империи, что всемерное насильственное распространение венгерского языка на венгерских территориях в административном сегменте, культурном и религиозном пространстве стало приобретать формы, категорически непримлемые для этнических словаков, которым оставалось все меньше места для собственой культурной и национальной идентификации. Словаки, как народ, нуждались в такой личности, как Людовит Штур, и такая личность появилась.
Штуровская Концепция национальной идентификации опиралась на язык. Язык, на котором говорило население, так называемой, Верхней Венгрии- то есть нынешней Словакии, по мнению Штура, должен был стать тем сильным скрепом, который объединит нацию вокруг своих лидеров. Венгерская знать воспринимала себя прежде всего политической нацией и для того, чтобы можно было в культурном смысле стать с ней вровень, славянам австро-венгерской империи необхдимо было начать долгий путь борьбы за свои культурные и языковые права. Причем далеко не все этнические славяне, или словаки, особенно из богатых семей, были согласны с такой концепцией Штура. Многим из них вполне было достаточно некоторых политических прав, без национальной идентичности. Не случайно некоторые из них стеснялись знания словацкого или чешского языков- процесс образования их потомков проходил, как правило на венгерском или немецком языках. Образованные молодые люди из числа воспитанников Людовита Штура впитывали на его лекциях народно-этническое понимание национальнальной идентичности, которое в те времена вопринималось не иначе, как революционная смута.
Этно - национальное понимание народа, как субъекта истории, не могло не привести к возниконовению политического движения в Австро-венгерской монархии,отмечает в своем интервью РСИ директор института философии Словацкой академии наук Тибор Пихлер. Это политическое движение началось в сторону обретения одинаковых прав перед Законом всех категорий населения Автстро-Венгрии, чего до этого не было, а продолжилось борьбой за право использовать собственный язык на всех уровнях повседневной жизни- как на бытовом, так и административном. Штур прекрасно понимал, что разнородность уклада жизни различных категорий славянского населения Австро- Венгрии, материального достатка, его разбросанность по территории являются объективным препятствием для объединения словаков в единый народ. Преодолеть такую разрозненность мог только общий, привлекательный и понятный для всех категорий населения Верхней Венгрии- то есть нынешней Словакии- язык. Его создание и стало самым большим вкладом Людовита Штура в словацкую идентичность. Штур глубоко понял смысл учения своего кумира - немецкого философа Гегеля о, так называемом, историческом народе. Словаки, по идее Штура, тоже должны были пройти путь от народностного меньшинства к праву называться историческим народом. Причем Людовит Штур вкладывал в понятие исторический народ одно важное и определенное требование к нему. Исторический народ, по его убеждению, не мог жить только в быту, в повседневной обыденности, но и воспринимать себя, как совершенно конкретную часть мировой цивилизации, и через это понимание искать право на свою уникальность. Поэтому -то Людовит Штур и призывал своих современников к «посполитости»- то есть к общинности и объединению
Такая жизнь народа, по мнению Штура, должна была опираться не только на законодательство в смысле содержания классического европейского права, но и на, так называемые, общественные законы. Штур соглашался в этом смысле с Гегелем в том, что народы в мире делятся на, так называемые, «темные» и на «общественные», то есть на те, которых объединяет общая и сформулированная историческая цель.
Исторические народы, по определению Штура, отмечает словацкий философ Т.Пихлер, нуждались в Конституции, в стремлении к справедливости и в неустанном общественном развитии... В отличии от «темных» народов, которым подобные стимулы для собственного развития были неведомы... Таким «темным» народом в представлениях венгерской знати все-таки оставался словацкий народ, и для того, чтобы изменить такой стереотип восприятия словаков в Австро-Венгерской монархии, Людовит Штур предпринимал не только интеллектуальные, научные усилия по идентификации словацкого языка, но и посвятил этому всю свою общественную деятельность.
Главной целью Людовита Штура было добиться того, чтобы словацкий народ стал наконец- то историческим субъектом. Поэтому вполне естественно было в его положении в своей политико - общественной деятельности, не замыкаться на узких проблемах реформ, которые в то время проводила верхушка Австро-Венгерской монархии с тем, чтобы продлить сроки своего существования. Людовит Штур вышел в своих политических амбициях в совершенно новое пространство- в пространство вершителя истории своего народа. Его увлекала историческая метафизика, и этот его огромный масштаб мышления сразу же почувствовали и поняли единомышленники, для которых он стал непререкаемым авторитетом.
Если мы будем оценивать личный вклад Людовита Штура в развитие словацкой идентичности из подобной концепции, то неизбежно согласимся с ним в том, что жизнь словаков в условиях Австро-Венгерской монархии не могла называться жизнью «исторического» народа. Словаки, по убеждению Штура, не имели собственной истории, хотя и проживали компактно на территориях Верхней Венгрии. Все достижения словаков, вся их культура и быт, были малой, незначительной частью огромной империи. И Людовит Штур мечтал о том, чтобы период, как он говорил, «внеисторичности» словаков, как можно быстрее завершился.
Вторым шагом в деятельности Людовита Штура по упрочению самосознания словаков, кроме его трудов по идентификации словацкого языка стало основание Национальной газеты. Именно такая газета должна была стать, по его мнению, ареной для глубокой полемики о судьбе словаков, почвой для формирования словацкой общественной мысли и общественного мнения. В каждом из своих выступлений в своей газете Штур формулировал интеллекутальный упрек словакам. Он отчетливо видел, что объединение словаков в Австро-Венгрии проходит по чисто конфессиональному, а не по народному принципу. Для саморазвития словаков, как народа, такой путь был тупиковым, и в конце концов это стало осознавать все большее число его образованных современников. Штур увидел необходимость добиться надконфессиональной идентичности словацкого народа, и этим он возвысился до уровня подлинного народного лидера. Издание «Словацкой национальной газеты» стало важнейшим фактором формирования новой словацкой культуры в самом широком смысле этого слова. Штур в своей публицистике очень остро критиковал своих соплеменников за приземленость их повседневной жизни, за то, что рутинный быт затеняет им общественный смысл и не дает раскрыть крылья патриотизма, без которых ни одному народу не удастся вознестись к собственной идентичности и самостоятельности. Примечательно, что, читая статьи Людовита Штура в «Словацкой национальной газете» того периода, невозможно отделаться от мысли , что он излагает свои мысли сегодня - настолько они актуальны и для нас , его отдаленных потомков. Поэтому двухсотлетний юбилей со дня его рождения, который мы отмечаем в эти дни, можно с полным правом назвать не историческим экскурсом, а поводом еще раз задуматься над значением наследия Людовита Штура для словацкого народа. Без деятельного, талантливого и пламенного служения этого выдающегося человека своему народу, тот историзм словаков, в котором мы сейчас живем и плодами которого пользуемся, был бы невозможен. И это должен осознавать каждый из нас, вне зависимости от степени собственной образованности.
