Закрытый процесс над «подрывной группой буржуазных националистов», также известный как «дело Гусака» проходил в Братиславе с 21 по 24 апреля 1954 года.
В отличие от окружающих стран, он был подчинен идее чехословакизма. Любые попытки Словакии добиться большей самостоятельности считались государственной изменой и посягательством на основы республики. Обвиняемые уже три года находились в предварительном заключении. Главный обвиняемый, Густав Гусак, был приговорен к пожизненному заключению (позже на основании амнистии его срок был сокращен до 25 лет), Иван Хорват - к 22 годам, Даниэль Окали - к 18 годам. Ладислава Голдоша приговорили к 13 годам, а Ладислава Новомеского- к 10 годам лишения свободы. Однако на этом охота на ведьм не закончилась, и за десятилетие пострадали тысячи представителей словацкой интеллигенции. Кампания началась ещё раньше, в марте 1951 года, на заседании актива писателей-коммунистов. Помимо Ладислава Новомеского, были обвинены также Владимир Минач, Александр Матушка, Михал Хорват и Доминик Татарка. Юрай Спитцер, тогда функционер ЦК Коммунистической партии Словакии, осудая весь словацкий литературный авангард и, прежде всего, сотрудников общественно-литературного коммунистического журнала «ДАВ»- так называемых давистов- говорил: «неверное понимание марксизма-ленинизма, враждебное отношение к этому могучему оружию рабочего класса, недооценка ведущей и решающей силы рабочего класса и его авангарда, Коммунистической партии, в борьбе против капитализма, национал-шовинизм, циничное, космополитичное отношению к своему народу, преклонение перед загнивающей культурой капиталистического Запада, враждебность к Советскому Союзу и его культуре - все это неизбежно привело давистских попутчиков к предательству, на службу американо-британскому империализму... но, благодаря бдительности нашей партии - вместе с раскрытием антигосударственной деятельности Клементиса и компании – потерпела сокрушительное поражение идеология, которую проповедовали Клементис, Новомеский и Гусак. Необходимо вымести всё оставленное ими наследие железной метлой». Обвиняемые в ходе следствия вели себя по-разному: Гусак наотрез отказывался подписывать протоколы допросов и виновным себя не признавал ни по одной статье. Окали же сотрудничал со следствием и признал все обвинения против себя. Голдош подписал соглашение о сотрудничестве со следствием только под угрозой расправы со стороны спецслужб. Только благодаря бульдожьему характеру Гусака, который всегда отказывался от полученных под пытками признаний, а также благодаря смерти Сталина и Готвальда, обвиняемым не был вынесен смертный приговор.
